Сегодня. Среда, 11:30

Мне никогда не стать настоящим позором семьи.

            Грустно конечно, что после стольких лет, проведенных в респектабельном Британском университете, я все еще говорю по-английски с удручающим русским акцентом, питаюсь фаст-фудом, вешу как две фотомодели, страдающих крайней формой анорексии, ношу одежду «винтаж» из-за врожденной неспособности отличить сумку «Биркин» от любой другой, в моей «бальной книжечке» нет ни одного известного плейбоя, и моя фотография вряд ли украсит колонку светской хроники, даже если в нее попадет.

Хотя для «настоящего позора семьи» все это слишком жидковато.

            НО! Даже если бы я отощала до 40 кг, накачала губешки силиконом, в одиночку вынюхала весь кокаин, ввезенный албанской мафией в провинциальный английский Лидс, сошлась с арабским шейхом и в итоге попала в полицейский участок, обернутая поясом  шахида – мне все равно не стать настоящим «позором семьи».

            Потому что достойным «позором семьи» может быть только СЫН!

А я дочь. Увы. 

Максимальный ущерб, который способно нанести семейству такое никчемное сознанье как дочь – это выйти замуж за «полного негодяя». 

Я убрала пальцы с клавиатуры, потерла запястье и глубоко задумалась. Конечно, когда отец упоминает «полного негодяя» речь не идет о человеке с избыточным весом. Может этот «полный негодяй» на самом деле - худой, образованный, интеллектуальный и даже носит круглые очки? Тогда плохи мои дела, потому что Vik - мой самый – самый близкий человек,  как раз соответствует описанию по формальным признакам….

С того дождливого дня, когда пап увез меня домой – в такой же скучный и провинциальный город как Лидс, только на родине, а Vik остался за Ламаншем, между нами естественным образом протянулась прозрачная паутинка глобальной сети. Я стараюсь писать милому каждую свободную минуту – хорошим литературным слогом, разумно и информативно. Как-никак Vik с преподавательской кафедры внушает безнадежным, вроде меня, основы финансового анализа! И главная проблема, с которой я столкнулась в эпистолярном жанре – даже не скудный словарный запас, а полное отсутствие в моей жизни ярких, значительных событий.

Да и откуда им взяться – изо дня в день я тупею в агентстве наружной рекламы «Магнификант», по той прозаической причине, что его хозяин - господин Чигарский – много лет приятельствует с моим одиозным папашей. Маюсь от тоски душевной – вот как сейчас - на митинге, которые здесь по-старинке именуют «пятиминутками» независимо от продолжительности.  Я вздохнула – тяжело или романтически  - но, во всяком случае, достаточно  громко, чтобы привлечь внимание шефа.

- Давай Ника, не скромничай – выскажись! –  поощрил меня взмах руководящей длани. Суть совещания я благоуспешно пропустила мимо ушей, слагая очередную эпистолу для Vika, и теперь неопределенно промямлила:

- А мне нравится…. – любой шеф любит, когда персонал одобряет его идеи!

-Мне тоже! – лояльно подхватила сухопарая мадам, ответственная за корпоративных клиентов, и продекламировала выборный слоган местного депутата, - «Не будь лохом – голосуй за Блока!»

- Взялись инкриминировать нам этого «лоха»! Литературное слово! – наперебой возмущались коллеги, - Огляделись бы вокруг - мат на мате! На центральной площади  висит спокойно плакат «СУКА  - ЛЮБОВЬ» - по три метра каждая буква и всех устраивает!

- Альмадавара фильм рекламируют… - брезгливо скривился начальник производственного отдела. Единственный мужик, не считая охраны, в здешней богадельне, у него даже есть какое-то инженерное образование, и ведет себя он нагло.

Тоже мне большой эстет! Не знает кто «Суку - любовь» снял! Я поправила:

-  Режиссер фильма -  Иньяриту Алехандро Гонсалес…

- Значит, всяким Альмодаварам – Гонсалесам можно матом гнуть! Им все здесь можно – только взятки плати! А русскому человеку, честном предпринимателю, в родной стране - нельзя! А я, между прочим, им, - шеф поднял указательный палец в направлении натяжного потолка, - я им не взятки – я им налоги плачу! И коммунальные, и федеральные! Я  на них в суд подам и засужу!

Тучная тетенька с прытью, редкой в таком сильно пост – бальзаковском возрасте, взлетела с места, обогнула весь длиннющий стол и принялась беззвучно шевелить губами у самого бизнесменского уха. Здешний само-главный бухгалтер – блюдет коммерческую тайну. Хотя то, что налоги шеф платит редко и мало – не секрет даже для меня на третий рабочий день!

Господин Чигарский сразу сменил вектор атаки и презрительно скривился:

- Пусть Блок сам платит штраф за ненормативную лексику в рекламном сообщении! Он же будущий депутат – должен заботиться о бюджете! Его политтехнологи этот дефективный слоган придумали – ему и штраф платить! Помню, они уже готовый оригинал-макет привезли. Где заказ с приложением макета?

Аленка - юная барышня в загадочной должности «менеджер месяца» - хлопнула пышными ресничками нарощенными по новейшей технологии:

- А заказа нету… Вы же сами сказали  - надо их макет забраковать и за верстку нового взять денег дополнительно….

- Значит, меня штрафуют, и я сам в этом виноват? – шеф вскипел быстрее электрического чайника, - Я виноват, что мои сотрудники по-го-ло-вно пучеглазые гоблины? Вы истощили мое терпение! Особенно, ты Алена – марш-марш в общий зал! Освободи кабинет менеджера месяца!

- Распоясались! Надо на них психолога нанять, хватит с ними миндальничать,  - сурово констатировал начальник охраны и поправил совершенно неуместные в офисе антибликовые очки, - дадим насчет психолога объявление в Интернете.

- Все – рассосались по рабочим местам!!

Я подхватила ноутбук и понуро поплелась вместе с прочими сотрудниками, но шеф поймал меня за локоть:

- Вероника, постой! Ты в самодеятельности, или что там есть - в университетах в Англии - участвовала?

- Нет…

- Напрасно! – господин Чигарский нахмурился сурово, как президент США при упоминании международного терроризма, и уведомил меня, -   Значит так - сейчас плакать будешь! Громко! – набрал номер и сунул трубку мне,  - Начинай!

Я добросовестно, но ненатурально захлюпала носом.

- Слышал? Шеремета единственная дочка плачет… Да – Георгия Алексеевича. Дочка - у меня работает... Не важно как я его уговорил, важно, до чего ее твои политтехнологи довели! – рокотал шеф в трубку как девятый вал, угрожая накрыть с головой того самого Блока, за которого не голосуют только полные лохи, -  Просто псы – рыцари, а не люди! Ну, раз бабы -  значит суки… Только Шеремет разбираться не станет - московские они или урюпинские – может себе позволить. Что натворили – то? Оригинал-макет не предоставили в срок, еще и нахамили девочке!- шеф понизил голос, - Едва отговорил отцу жаловаться… Ну, что ты, ты же мне как родной! Пусть быстренько везут утвержденный оригинал-макет и договор подписанный … Жду!

Чигарский состроил умолкшей трубке удовлетворенную гримасу, и сразу же поставил мне новую задачу:

- Так, Ника – как привезут эти политтехнологи «пучеглазку», - Давай сразу готовь ответ в органы – мол, разместили мы рекламу на законных основаниях, а штраф следует взыскать с заказчика рекламы – избирательного штаба господина Блока А.В.!

… Такие нехитрые стратагемы в стиле «батьки Махно» - конек шефа. Понятное дело, рекламное агентство не единственный, и даже не главный бизнес преуспевающего господина Чигарского. Зато, нам как всякой любимой игрушке, достается львиная доля хозяйского времени и внимания. Поэтому всем нам приходится здорово суетиться – как инфузориям, на которых придирчиво уставились в микроскоп!

Мои многочисленные коллеги – разновозрастные особи женского пола – блондинки и крашенные, худые и плотно подсевшие на диету, хронически беременные и временно свободные, уже разведенные и еще одинокие, - с девяти до восемнадцати часов теснятся в душном общем зале, разделенном низкими стеклянными перегородками как старомодная телефонная станция, и самоотверженно сражаются за почтенное звание «менеджера месяца».

Вполне логично, что почетный титул «менеджер месяца» достается той, у кого больше всего заказчиков! И в погоне за этим самым клиентом девчонки день за днем, от восхода до отключения ламп дневного света, утюжат справочники предприятий, местную прессу и Интернет, рассылают тоны бумажных и мегабайты электронных писем, перегружают телефонные линии и руководящие уши заученными «говорилками». Как партизаны, опасливо озираясь, расклеивают рекламные листовки, и запихивают буклеты РА «Магнификант» в  почтовые ящики новостроек, подбрасывают в ячейки супермаркетов и «забывают» в салонах красоты. Они крадут друг у друга визитки корпоративных менеджеров и рабочие блокноты, чтобы первыми оповестить потенциальных заказчиков о наличии свободных рекламных мест и непременно потребовать предоплату. Потому что все они помнят слова нашего мудрого шефа – лучшая реклама для рекламы – это бесплатная  реклама! Лучшая оплата – это наличные!

И только ко мне заказчики идут сами. Я не участвую в жалком спектакле под названием «Смертельная битва за клиента».

МОГУ СЕБЕ ПОЗВОЛИТЬ.

Вышло так ловко, что я сама залюбовалась последней фразой.

Готовый  рекламный слоган!

Конечно, это правда только отчасти – но Vik… Нет… Это неправильно!

В моем сознании беззвучно клацнул внутренний переключатель шрифтов. Вик такой же русский как я, просто живет в Британии слишком долго - с заброшенного в лабиринты памяти подросткового возраста.

Так вот, Вик не знает, что шеф отправляет ко мне исключительно проблемных или просто скандальных заказчиков, которых рассчитывает, в крайнем случае, припугнуть несгибаемым имиджем моего родного папки. Заказчиков с характером  в агентстве хватает, даже с избытком. Только успевай окучивать. В качестве подтверждения последнего факта на мой стол - прямо поверх документов и милых канцелярских мелочей - опустилась увесистая спортивна сумка, а следом «гостевой стульчик» без всяких церемоний плюхнулся ее владелец – мужик лет тридцати, похожий на актера Бреда Пита. С поправкой на то, что нарочитая небрежность голливудских гениев создается при помощи специальной гримерной пасты, а у моего визави щетина самая настоящая, кожа покрыта неровным дачным загаром, а волосы на голове взъерошены так, что опытному стилисту не воспроизвести даже в условиях конкурса. Грязюка у него на кроссовках тоже естественного происхождения – липкая, коричневая и стекает прямо на пол.

- Ты Ника? – спросил мужик и улыбнулся мне очень неформально, вокруг светлых глаз обозначились озорные морщинки.

Если гипотетически представить, что я сижу в парке на лавочке – а он присел рядышком, и с такой улыбочкой предлагает мне мороженное, или горстку дачной ежевики – я бы, наверное, согласилась, а потом подумала, встала и убежала. Но я не гуляла в парке со времен средней школы, к тому же здесь – офис, бежать некуда, и подобное панибратство выглядит как минимум неуместно!

Я брезгливо указала пальцем на мокрый след сорок пятого размера:

- Ноги вытирать нужно. Здесь ОФИС! Грязная обувь в офисе – не приветствуется!

- А я еду со стройки…

Как раз вчера, после дождя, шеф повел украсить входные двери офиса табличкой – «Просим вытирать ноги!», так что мне нужно не объяснение, а извинение.

Я саркастически уточнила:

- Значит, вы - строитель? Строителям можно не соблюдать правила?

- Почему строитель? Нет, я… - визитер по-мальчишески смутился и заерзал на стуле, зацепился взглядом за приколотый к моему свитеру бейдж с крупной надписью «Менеджер ВЕРОНИКА», и объяснил, - Я… я тоже менеджер… Послушай, Ника…

Страшно раздражает, когда мне «тычут» малознакомые люди, а «Никой» меня называют исключительно в домашнем кругу, из-за того, что крошкой я не умела выговаривать своего полного имени. Поэтому с первого рабочего дня я надежно заслонилась офисной культурой от травмирующих детских воспоминаний пресловутым бейджем. Хотя, строго говоря – никакой я не менеджер. Для обозначения моих обязанностей в английском языке нету подходящего слова, а в русском – специальности в квалификационном справочнике. Но этот прискорбный факт не помешает мне нажаловаться на обнаглевшего посетителя в охрану:

- Мое имя Вероника, - я для доходчивости постучала ногтем по пластмассовому прямоугольнику, -  и я иду за охраной!

И действительно пошла.

Охранник, вместо того, чтобы стеречь вход, где-то болтался, пришлось толкнуться прямиком в дверь с табличкой «Департамент внутренней безопасности», и окликнуть мирно дремавшего главу отдела:

- Федор Владимирович! Мне нужна ваша профессиональная поддержка!

Я не-на-ви-жу охрану и тех, кто в ней работает – моя  никогда не понять ущербную  логику людей, навечно застрявших между войной и миром. Например, сейчас, вместо того, чтобы схватить моего обидчика за плечи и вышвырнуть из офиса вместе с замурзанной сумкой, Федор Владимирович тряхнул мужика за руку и просто-таки расцвел в улыбке:

- Андрей – как ты быстро доехал! Ну, пошли  к шефу!

- Ждет? – потянулось на стуле лицо, обозначенное как «Андрей».

- Не ждет, но будет рад! Идем, Вероника, поможешь…

Через минуту я наблюдала, как в лучших традициях гангстерских боевиков, из спортивной сумки прямо на хозяйский стол вываливают груду денежных знаков.

- Тут на тридцать постеров, за два месяца… Уже напечатали, я сказал чтобы сразу везли к тебе в агентство…Успеешь размесить сегодня? – небритый говорил с  Чигарским об этой горе наличности буднично, как о бутылке пива.

- Угу… - шеф стал сосредоточенно пересчитывал деньги, - Постер – не баннер. Быстро сделают… Будь спокоен - успеем…

Что постер - не баннер, знаю даже я!

Где-то в неведомой мне дали, рекламодатели печатают постеры на бумаге, потом привозят а агентство. Здесь циничнее люди из производственного отдела безжалостно режут чудеса полиграфии на несколько сегментов, и приклеивают сегменты на стальные плоскости рекламных конструкций. Поэтому процесс именуется «поклейка».

А с баннерами все не так просто – здоровенные изображения, нанесенные на специальную прочную ткань, привязывают к щитам веревкой, которую продевают в специальные дырочки, расположенные по периметру. Этот сложный процесс называется «навеской». Что происходит быстрее – «поклейка» или «навеска» - вопрос для меня сугубо философский.

Но в любом случае в производственном отделе работают вовсе не мускулистые  передовики производства с плаката сталинской поры, а гнусавые пьющие лузеры, мало приспособленные к физическому труду за весьма скромное вознаграждение. Так что шеф преувеличивает – дня три с поклейкой провозимся – как минимум.

Так небритому хаму и надо!

Я довольно улыбнулась. Шеф тоже, и похлопал меня по плечу:

- Вот – Вероника наша – в Англии училась. Специалист. Будет теперь тебе Андрюша, рекламную компанию делать! Креативную…

В Англии меня учили совсем другому - производить оценку страховых рисков, или в крайнем случае кредитных – если кому сильно нужно. Моя специальность называется «актуарий»[1]. Это мудреное слово чуждо русским ушам, потому я робко прошептала:

- Я же … Я - финансист…

Шеф сразу пододвинув ко мне горку купюр:

- Тогда помогай считать! Андрей теперь твой заказчик! Если что с тебя спросит…

Когда все деньги были рассортированы, а мой новый клиент отбыл, Чигарский сурово – как памятник Дзержинскому - сдвинул брови и напомнил:

- Вероника, ты слышала про конфиденциальность? Незачем тебе отца лишний раз обременять разговорами, что у нас тут происходит… Он и так человек занятой…

Я серьезно кивнула.

Людям свойственно преувеличивать степень моей близости с отцом.

В реальности мы никогда не говорим о делах.

Мы даже видимся редко, а разговариваем еще реже.

Конечно - папа меня любит. Если меня похитят и станут требовать выкуп, он сразу же заплатит. Только сперва сделает все обязательные налоговые платежи, внесет проценты по кредитам, рассчитается с зарубежными поставщиками и местным персоналом, оплатит аренду, амортизацию и автостоянку…

Только меня никогда не похитят - я под надежной защитой.

Да – вынуждена признаться - я прихожу раньше коллег и торчу в офисе допоздна вовсе не из фанатичного желания сайгачить на чужого дядю. Просто родительский водитель успевает привезти меня в офис исключительно до начала рабочего дня – потом он будет нужен отцу. А вечером я терпеливо жду, пока освободится подходящее транспортное средство и некто из охраны, чтобы отвезти меня домой.

Словом, времени для работы у меня достаточно, еще бы пару таких крупных заказчиков как этот загадочный «Андрей», и у меня будут все шансы стать «менеджером месяца»! Это тебе не бессмысленное звание «ударника труда» и тряпичный вымпел из забытых советских времен.

«Менеджеру месяца» полагается отдельный кабинет с мощнейшим кондиционером и персональным туалетом. И самое главное – право предоставлять своим клиентам скидку до десяти процентов на размещение  рекламы! Серьезные деньги.

На самом деле серьезные – особенно если клиенты платят наличными. Бумажные денежные знаки – древнее изобретение китайских императоров, почти забытое с тех пор, как мир объявил себя цивилизованным – все еще пользуются преимуществом в землях диких нефтяных олигархов.

Об этом редко пишут в газетах, но российский рекламный бизнес по оборотам наличных средств давно оставил позади наркодиллеров, торговцев оружием и донорскими органами, книгоиздателей, наемных убийц и проституток…

Тут я сбросила скорость щелканья по клавишам и призадумалась.

Насчет рекламного бизнеса не сомневаюсь - это чистая правда.

Сомневаюсь в другом - что мои скудные наблюдения над жизнью заинтригуют Вика. Вообще – как сложно поддерживать интерес у человека, от которого тебя  отделяет два дисплея и много километров суши и моря. Может быть, Вик сейчас попросту закроет мое письмо, и предпочтет штудировать сайт с биржевыми котировками.

Сложные многоходовые спекуляции активами или предполагаемое падение акций признанных монстров – вот о чем стоило бы написать Вику. Тогда он примчался бы ближайшим авиарейсом!

Но агентство Чигарского – частное, а не акционерное предприятие, и самая сложная финансовая операция, на которую способны его обрюзгшая бухгалтерша – перевод прибыли в офшерную зону по фиктивному контракту!

Ничего достойного внимания Вика.

Может порадовать милого остроумной бытовой зарисовкой?

Я высунулась из-за перегородки и оглядела территорию – рабочий день в разгаре – коллеги тупо таращатся на дисплеи, либо бубнят в телефонные трубки, опасливо прикрыв мембрану рукой. Тоска…

В поисках сюжетной канвы я направилась в душную, крохотулечную комнатушку, функционирующую как кухня. Все самое интересное в жизни офиса происходит именно здесь  – потому что тут нет видеокамеры, присматривающей за сотрудниками. Но стоило мне войти, как барышни настороженно притихли – понятно производственных вопросов вроде «лазерной порезки – мускульной навески» здесь не обсуждают, здесь день-деньской жалуются друг другу на жадность шефа и измельчание мужского пола в целом.

Традиции демонстрировать новичку дружелюбие и командный дух в России напрочь отсутствует.  Да мне, в сущности, и так нормально. Я гордо пристроилась на неудобной высокой табуретке и стала хлебать чай в прикуску с глазированным сырком.

- Везет тебе… - принялась завистливо хныкать Аленка, - Вероника, я тебе сразу скажу - Анрик тот еще кадр, сразу шефу жалуется…  Знаешь, сколько раз меня из-за него штрафовали? А сколько я ему помогала? нас хорошие клиенты всегда благодарят – правда, девочки? Так он меня хотя бы угостил чем-нибудь. Десертом,  мороженным или сырком… А сам работает с молокозаводом, там глазированных сырков тоннами отгружают! Полный урод!

Меня в прямом смысле тоже не угощал.

Он просто забыл пакет с глазированными сырками около моего компьютера – не пропадать же добру? Да и сырков всего-то три штуки!

- Алена – не знаешь, этот молочник женатый? – донеслось из дальнего угла.

-  Не знаю…  Я его не спрашивала, он такой скандальный! Чуть что орет…

- Это из-за твоей одежды…

Аленка закаленная барышня и круглый год носит местную униформу «девушки на выданье» - мини-юбочку до полвины ягодиц, топик до середины соска и сверкающую бирюльку в голом пупке.

- Эффект божьей коровки – мужиков твой прикид только отпугивает!

- Да было бы кого отпугивать!

- В этой стране давно нет свободных мужчин! Они уже родятся женатыми!

- Надо их разводить, не комплектовать!

- Валить отсюда надо! За кордон…

-А кто пользовался сайтом «Натали-Шарман?» Серьезные знакомства в Германии…  - самая сладостная и тайна мечта русской женщины любого возраста и социального статуса – выйти замуж. По любви, но только за богатого… Или хотя бы просто по любви. Или хоть без любви и за бедного, но непременно – замуж!

Но лучше всего – замуж за рубеж.

Я снисходительно воззрилась на болтушек с высоты табурета и пяти лет прожитых среди развитого капитализма. Наивные  -  для «зарубежа» вы навсегда останетесь слишком упитанными и суетливыми, ваши ногти всегда будут слишком длинными, макияж слишком ярким, а одежда - неуместной. Вам никогда не понять назначения десятка социальных карт и предметов, которыми торгует сексшоп, а время, сэкономленное на депиляции интимных частей, вы станете посвящать приготовлению блюд, более экзотичных для европейских желудков, чем кус-кус и скорпионы в карамели!

Вам никогда – никогда не стать настоящими леди!

Поверьте мне – уж я-то знаю наверняка!

Поэтому буду выходить замуж только за русского, как Вик! Я с теплотой погладила эмблему университета на чашке – милый подарил мне на прошлое рождество, размешала сахар и прямо с чашкой возвратилась за рабочий стол – закончить письмо.

…Пить чай на рабочем месте в офисе строго запрещено.

Но лично мне – МОЖНО. Так меня поощрили за…